Вадим Демчог: Когда начинаются съемки "Интернов", Демчог не просыпается, Купитман идет на площадку
На самом деле он серьезный человек, создатель авторских проектов на радио, телевидении, в интернете и в театре. Кандидат психологических наук. Автор более трех сотен сценариев и пяти книг, создатель концепции "Самоосвобождающейся игры", объединяющей теорию и практику мирового театра с трансперсональной психологией.
16:15, 6 сентября 2013
На самом деле он серьезный человек, создатель авторских проектов на радио, телевидении, в интернете и в театре. Кандидат психологических наук. Автор более трех сотен сценариев и пяти книг, создатель концепции "Самоосвобождающейся игры", объединяющей теорию и практику мирового театра с трансперсональной психологией. Руководит театральным проектом "Арлекиниада". Но именно "доктор Купитман" — забавный персонаж сериала "Интерны" сделал российского актера Вадима Демчога известным далеко за пределами своей страны. А теперь Иван Натанович Купитман живет отдельной жизнью. Вадим лишь наблюдает "свое детище" со стороны. И даже не хочет с ним дружить, дескать, не того круга человек. Но иногда Купитман "перетягивает одеяло на себя", проявляясь в жизни актера вне съемочной площадки.
Алхимические технологии актерской профессии
Расскажите о новом сезоне. Чем он персонально для вас, для актера Вадима Демчога, отличается от предыдущих?
— С моей персональной точки зрения, он отмечен абсолютным отмиранием Вадима Демчога как артиста, который снимается в сериале "Интерны"! Всё! Я во всех интервью говорю, что Демчог больше не снимается в этом сериале. У всех шары на лоб! "А кто же будет играть Купитмана?" Я отвечаю: "Он сам играет себя".
Понимаете, Купитман настолько воплотился и настолько материализовался как персонаж, что я не прикладываю уже никаких усилий как артист Он существует как абсолютно независимая сущность. Когда начинаются съемки "Интернов", Демчог не просыпается. Просыпается Купитман — и едет на площадку. И если возникают какие-то споры или забавные ситуации, это все его вина. Я к этому уже не имею отношения. Это его манера общения, это он со всеми разговаривает. Кстати, о таком же феномене мне рассказал Один Байрон. У него такое же ощущение присутствия на площадке. Сам Один уже не снимается, это делает Фил Ричарде: реальный врач, абсолютно материализованный. Персонажи, которым мы дали жизнь и к которым уже не имеем отношения.
Это похоже на профессиональную шизофрению. Личность не просто появилась, она отделилась. Зажила самостоятельно.
— Да! Это актерский феномен. Я не трактую это как шизофрению, потому что мне нравится то, что происходит. Мало того, для меня это своеобразное признание здоровья; человек должен быть разным. И на самом деле он вмещает в себя весь мир. И если человек, наоборот стремится сохранить себя каким-то одним — вот это болезнь! А когда он в одной ситуации один, во второй — другой, в третьей — третий, это нормально. Мир требует от него этого богатства, этой многоликости и этой открытости. На каждую ситуацию быть разным. И лексикон меняется, и повадки, и жесты. Разные персонажи с разными аспектами мира. Но при этом мы в разных социальных средах остаемся самими собой. Мы лишь слегка меняем стиль поведения, дабы создать комфортные условия для общения и жизни вообще.
А вы практически дали жизнь новой личности.
— Это уже профессия и уровень мастерства. Я думаю, что музыканты, когда изучают, допустим, концерт Бетховена или Моцарта и растворяются в этом, они дают жизнь новой музыкальной фактуре, рождается новое явление. И так везде. Физики — в своей области, политики — в своей. И это ведь удивительно — наблюдать, какие реальности творят люди на своих местах в разных профессиях! Свои образы есть у военных, учителей, спортсменов. Сейчас достигнуть каких-то новых результатов в спорте, не превратившись в какого-то персонажа с металлокарбоновыми сочленениями, — невозможно! И подсознательно они медитируют на то, чтобы превратиться в кого-то другого, чтобы достичь более высоких результатов, чем способно достичь обычное физическое тело.
В Подсознательное творчество?
— Именно так. Аспекты творческого проявления. Ну, а актерская профессия — это, несомненно, алхимические технологии. Когда — да! — создаются гомункулусы, абсолютно обособленные сущности. Я с Купитманом же не дружу! Мне он не то чтобы не интересен, он забавен и в чем-то мне импонирует. Но я не хочу с ним дружить, мне не о чем с ним говорить, у меня друзья немножко другого круга. Но таковы актерские обстоятельства: я должен был дать жизнь этому персонажу, который развивается и существует в такой манере жизни и поведения.
У больных людей вторая личность нередко диктует и стиль поведения, и поступки, у вас не возникает конфликтов с Иваном Натановичем вне съемочной площадки? Не вырывается ли он наружу после финального "снято"?
— Ну, он, как хитрый еврей, конечно, перетягивает на себя одеяло. И даже когда я гуляю по улице или захожу в супермаркет с супругой. Когда ко мне подбегают и говорят: "Иван Натанович, здравствуйте!" — раздается мощный щелчок, как на тумблере, и я уже оборачиваюсь Иваном Натановичем. Он активизируется. Кто-то нажал на кнопку, файл открылся, и вот он: улыбка, взгляд. Надо сфотографироваться — пожалуйста. И обнимает человека уже Купитман, а не я. И эти диагнозы, конечно, прослеживаются в профессии. Но это не мешает потому что уже до автоматизма отработано. Это происходит неосознанно, это именно подсознательные перестроения. Есть клавиатура, есть библиотека персонажей. Иван Натанович же не один в моей коллекции. Они тоже активизируются. Это психофизические ниши, которые — опля! — материализуются, и ты уже проявляешься как не ты.
Что у вас еще общего с доктором Иваном Натановичем Купитманом, кроме того, что вы тоже любите коньяк?
— Я не люблю коньяк! Возможно, журналисты брали интервью не у меня, а у Купитмана, и это его слова. Единственное, что я, Вадим Демчог, иногда себе позволяю — это пастис (французская анисовая водка), ликер "Драмбуйе" очень люблю. Я старый буддист и знаю наслаждения гораздо более тонкого порядка. От самого Купитмана я стараюсь дистанцироваться и сознательно выискиваю отличия. Мы с ним не дружим. Так, приятели. Но он, как хитрый еврей, впился в меня как клещ. Я очень устаю от общения с ним, и это правда.
Судьбоносная встреча с феей
Вадим, вы можете вспомнить, в каком возрасте решили стать актером?
— Мне было 4 года, мама привела меня в Дом пионеров и отпустила на волю ветра! Такая у меня мама! Она всегда давала мне полную свободу, поэтому я и вырос таким непослушным. Я обошел почти все кружки, и потом мама потеряла меня из виду. Нашла на третьем этаже в Кукольном театре. Когда дверь открылась, я замер: на меня смотрели тысячи глаз висящих по стенам комнаты марионеток. И так я понял, что хочу жить только здесь. Из темноты выплыла женщина лет 75, внешне выглядящая как фея, увидев маленького гостя, сняла одну из кукол и стала говорить со мной с ее помощью: "Здравствуй, мальчик"! Я, заикаясь, начал отвечать. И с тех пор я там и живу, в океане глаз этих марионеток!
А какие еще остались самые яркие воспоминания из детства?
— Из детства — конечно, мама. Всегда вспоминаю ее артистизм и неувядающий оптимизм. Это была женщина с невероятным запасом энергии! В ее руках все искрилось, оживало, обретало смысл. Она была кладезь талантов. Умела делать массу дел одновременно, всегда все успевала. Подумайте, у нее было шесть официальных браков, не считая гражданских! Год назад она умерла со словами: "Помни те меня веселой, жизнерадостной, юморной!" Эти слова я и вырезал на ее надгробном камне.
Многие актеры говорят, что для них сцена как наркотик. Если долго не играют, то начинается депрессия, самоедство. У вас такое бывает?
— Несомненно! Глину нужно ощущать в руках постоянно, тогда она живая, сохраняет эластичность и свежесть. Но у меня с годами выработался иной взгляд на то, что такое сцена — для меня это мир. И все в этом мире соткано из игровых моделей. Все это я описал в книге "Играющий в пустоте", два тома из которой "Мифология многоликости" и "Карнавал безумной мудрости" вышли совсем недавно. В мае свет увидит третий том — "Великая печать". Мои книги — для широкого круга читателей, о том, как защитить свой талант. Талант иногда может быть сильнее своего обладателя. Кроме того, эти книги рассказывают, как реабилитировать зло в себе. А зло, несомненно, — одна из составляющих творческого процесса. И с ним нужно уметь работать.
В одном интервью вы признались, что до "Интернов" на канале "Украина" не снимались в ситкомах, считая, что это ниже вашего уровня. А чем "зацепил" сценарий "Интернов"? И изменилось ли отношение после работы в этом ситкоме к сериалам?
— Отношение не изменилась, я по-прежнему сдержанно отношусь к этой форме телевизионного искусства. Считаю эту форму пыточной, вытравливающей мастерство, набивающей мозоли. Но мой агент помню, сказал, что ситком "Интерны", по прогнозам аналитиков, будет успешным, и я обязательно должен в нем сыграть. Таким образом, получив успех в нем, я смогу сделать много других полезных вещей. Мне этот аргумент показался убедительным, и я согласился. Кроме того, привлекла долгосрочность проекта — мы уже отсняли около двухсот серий!
В Какую роль считаете в своей актерской судьбе самой яркой и самой дорогой сердцу?
— Их много, но самая дорогая та, что еще не сыграна. И я костями знаю, что еще только иду к ней. Я недавно отпраздновал 6 лет! Хотя все вокруг и говорят: "49!" Я не понимаю, о чем они! (смеется). Одним словом — ракета дальнего радиуса поражения еще только наводится!
В Ваш маленький сын Вильям тоже снимается в фильмах. Хотите, чтобы он стал актером?
— У него очень непростой характер, собственно, как и у меня. Меня всю жизнь шпыняют за дурной, строптивый, непослушный характер. Мной очень трудно манипулировать. Так что я очень хорошо его понимаю! И берегу таким, каким он растет Будет ли он актером? Трудно сказать! Как сложится, так сложится, сам выберет свой путь.
Автор: Лариса Рябенко
Источник: 7я
Алхимические технологии актерской профессии
Расскажите о новом сезоне. Чем он персонально для вас, для актера Вадима Демчога, отличается от предыдущих?
— С моей персональной точки зрения, он отмечен абсолютным отмиранием Вадима Демчога как артиста, который снимается в сериале "Интерны"! Всё! Я во всех интервью говорю, что Демчог больше не снимается в этом сериале. У всех шары на лоб! "А кто же будет играть Купитмана?" Я отвечаю: "Он сам играет себя".
Понимаете, Купитман настолько воплотился и настолько материализовался как персонаж, что я не прикладываю уже никаких усилий как артист Он существует как абсолютно независимая сущность. Когда начинаются съемки "Интернов", Демчог не просыпается. Просыпается Купитман — и едет на площадку. И если возникают какие-то споры или забавные ситуации, это все его вина. Я к этому уже не имею отношения. Это его манера общения, это он со всеми разговаривает. Кстати, о таком же феномене мне рассказал Один Байрон. У него такое же ощущение присутствия на площадке. Сам Один уже не снимается, это делает Фил Ричарде: реальный врач, абсолютно материализованный. Персонажи, которым мы дали жизнь и к которым уже не имеем отношения.
Это похоже на профессиональную шизофрению. Личность не просто появилась, она отделилась. Зажила самостоятельно.
— Да! Это актерский феномен. Я не трактую это как шизофрению, потому что мне нравится то, что происходит. Мало того, для меня это своеобразное признание здоровья; человек должен быть разным. И на самом деле он вмещает в себя весь мир. И если человек, наоборот стремится сохранить себя каким-то одним — вот это болезнь! А когда он в одной ситуации один, во второй — другой, в третьей — третий, это нормально. Мир требует от него этого богатства, этой многоликости и этой открытости. На каждую ситуацию быть разным. И лексикон меняется, и повадки, и жесты. Разные персонажи с разными аспектами мира. Но при этом мы в разных социальных средах остаемся самими собой. Мы лишь слегка меняем стиль поведения, дабы создать комфортные условия для общения и жизни вообще.
А вы практически дали жизнь новой личности.
— Это уже профессия и уровень мастерства. Я думаю, что музыканты, когда изучают, допустим, концерт Бетховена или Моцарта и растворяются в этом, они дают жизнь новой музыкальной фактуре, рождается новое явление. И так везде. Физики — в своей области, политики — в своей. И это ведь удивительно — наблюдать, какие реальности творят люди на своих местах в разных профессиях! Свои образы есть у военных, учителей, спортсменов. Сейчас достигнуть каких-то новых результатов в спорте, не превратившись в какого-то персонажа с металлокарбоновыми сочленениями, — невозможно! И подсознательно они медитируют на то, чтобы превратиться в кого-то другого, чтобы достичь более высоких результатов, чем способно достичь обычное физическое тело.
В Подсознательное творчество?
— Именно так. Аспекты творческого проявления. Ну, а актерская профессия — это, несомненно, алхимические технологии. Когда — да! — создаются гомункулусы, абсолютно обособленные сущности. Я с Купитманом же не дружу! Мне он не то чтобы не интересен, он забавен и в чем-то мне импонирует. Но я не хочу с ним дружить, мне не о чем с ним говорить, у меня друзья немножко другого круга. Но таковы актерские обстоятельства: я должен был дать жизнь этому персонажу, который развивается и существует в такой манере жизни и поведения.
У больных людей вторая личность нередко диктует и стиль поведения, и поступки, у вас не возникает конфликтов с Иваном Натановичем вне съемочной площадки? Не вырывается ли он наружу после финального "снято"?
— Ну, он, как хитрый еврей, конечно, перетягивает на себя одеяло. И даже когда я гуляю по улице или захожу в супермаркет с супругой. Когда ко мне подбегают и говорят: "Иван Натанович, здравствуйте!" — раздается мощный щелчок, как на тумблере, и я уже оборачиваюсь Иваном Натановичем. Он активизируется. Кто-то нажал на кнопку, файл открылся, и вот он: улыбка, взгляд. Надо сфотографироваться — пожалуйста. И обнимает человека уже Купитман, а не я. И эти диагнозы, конечно, прослеживаются в профессии. Но это не мешает потому что уже до автоматизма отработано. Это происходит неосознанно, это именно подсознательные перестроения. Есть клавиатура, есть библиотека персонажей. Иван Натанович же не один в моей коллекции. Они тоже активизируются. Это психофизические ниши, которые — опля! — материализуются, и ты уже проявляешься как не ты.
Что у вас еще общего с доктором Иваном Натановичем Купитманом, кроме того, что вы тоже любите коньяк?
— Я не люблю коньяк! Возможно, журналисты брали интервью не у меня, а у Купитмана, и это его слова. Единственное, что я, Вадим Демчог, иногда себе позволяю — это пастис (французская анисовая водка), ликер "Драмбуйе" очень люблю. Я старый буддист и знаю наслаждения гораздо более тонкого порядка. От самого Купитмана я стараюсь дистанцироваться и сознательно выискиваю отличия. Мы с ним не дружим. Так, приятели. Но он, как хитрый еврей, впился в меня как клещ. Я очень устаю от общения с ним, и это правда.
Судьбоносная встреча с феей
Вадим, вы можете вспомнить, в каком возрасте решили стать актером?
— Мне было 4 года, мама привела меня в Дом пионеров и отпустила на волю ветра! Такая у меня мама! Она всегда давала мне полную свободу, поэтому я и вырос таким непослушным. Я обошел почти все кружки, и потом мама потеряла меня из виду. Нашла на третьем этаже в Кукольном театре. Когда дверь открылась, я замер: на меня смотрели тысячи глаз висящих по стенам комнаты марионеток. И так я понял, что хочу жить только здесь. Из темноты выплыла женщина лет 75, внешне выглядящая как фея, увидев маленького гостя, сняла одну из кукол и стала говорить со мной с ее помощью: "Здравствуй, мальчик"! Я, заикаясь, начал отвечать. И с тех пор я там и живу, в океане глаз этих марионеток!
А какие еще остались самые яркие воспоминания из детства?
— Из детства — конечно, мама. Всегда вспоминаю ее артистизм и неувядающий оптимизм. Это была женщина с невероятным запасом энергии! В ее руках все искрилось, оживало, обретало смысл. Она была кладезь талантов. Умела делать массу дел одновременно, всегда все успевала. Подумайте, у нее было шесть официальных браков, не считая гражданских! Год назад она умерла со словами: "Помни те меня веселой, жизнерадостной, юморной!" Эти слова я и вырезал на ее надгробном камне.
Многие актеры говорят, что для них сцена как наркотик. Если долго не играют, то начинается депрессия, самоедство. У вас такое бывает?
— Несомненно! Глину нужно ощущать в руках постоянно, тогда она живая, сохраняет эластичность и свежесть. Но у меня с годами выработался иной взгляд на то, что такое сцена — для меня это мир. И все в этом мире соткано из игровых моделей. Все это я описал в книге "Играющий в пустоте", два тома из которой "Мифология многоликости" и "Карнавал безумной мудрости" вышли совсем недавно. В мае свет увидит третий том — "Великая печать". Мои книги — для широкого круга читателей, о том, как защитить свой талант. Талант иногда может быть сильнее своего обладателя. Кроме того, эти книги рассказывают, как реабилитировать зло в себе. А зло, несомненно, — одна из составляющих творческого процесса. И с ним нужно уметь работать.
В одном интервью вы признались, что до "Интернов" на канале "Украина" не снимались в ситкомах, считая, что это ниже вашего уровня. А чем "зацепил" сценарий "Интернов"? И изменилось ли отношение после работы в этом ситкоме к сериалам?
— Отношение не изменилась, я по-прежнему сдержанно отношусь к этой форме телевизионного искусства. Считаю эту форму пыточной, вытравливающей мастерство, набивающей мозоли. Но мой агент помню, сказал, что ситком "Интерны", по прогнозам аналитиков, будет успешным, и я обязательно должен в нем сыграть. Таким образом, получив успех в нем, я смогу сделать много других полезных вещей. Мне этот аргумент показался убедительным, и я согласился. Кроме того, привлекла долгосрочность проекта — мы уже отсняли около двухсот серий!
В Какую роль считаете в своей актерской судьбе самой яркой и самой дорогой сердцу?
— Их много, но самая дорогая та, что еще не сыграна. И я костями знаю, что еще только иду к ней. Я недавно отпраздновал 6 лет! Хотя все вокруг и говорят: "49!" Я не понимаю, о чем они! (смеется). Одним словом — ракета дальнего радиуса поражения еще только наводится!
В Ваш маленький сын Вильям тоже снимается в фильмах. Хотите, чтобы он стал актером?
— У него очень непростой характер, собственно, как и у меня. Меня всю жизнь шпыняют за дурной, строптивый, непослушный характер. Мной очень трудно манипулировать. Так что я очень хорошо его понимаю! И берегу таким, каким он растет Будет ли он актером? Трудно сказать! Как сложится, так сложится, сам выберет свой путь.
Автор: Лариса Рябенко
Источник: 7я